О «Взводе»
История написания этой книги весьма банальна.
Все, что сегодня с нами происходит, вся эта линия раздела между патриотами и либералами, — история
О ватниках и Чаадаеве
Отдельно увлекает письмо Чаадаева. В нем он пишет, что украинские, белорусские территории — это условия существования России как таковой, и мы не должны идти на поводу у европейских стран. Их главная цель — отторгнуть эти территории от России. Это было написано еще 200 лет назад, и здесь он выступает, как бы его сейчас назвали, абсолютным ватником, колорадом и империалистом.
О людях на Донбассе
Я помню ситуацию, когда был Майдан и была постоянна истерия, что сейчас Путин введет войска, что сейчас с неба слетят русские десантники и растопчут свободу. Все блоги были полны этого психоза. В Донецке тем временем окраины города постоянно под обстрелом, слышны стрелковые бои, иногда попадают в дома, и при этом люди ничего не пишут в блогах, не истерят, просто несут этот крест.
О ненужной славе
За пять дней я отказался от 158 интервью на тему Донбасса. За мной путешествуют федеральные СМИ, но я в этом совершенно не нуждаюсь. Батальон у меня был создан в октябре прошлого года, я уже год хожу в форме, и больше года работаю советником главы ДНР Александра Захарченко. Я даже не предполагал, что все это создаст такой безумный шумовой эффект.
О правде
Истерия о том, что Прилепин загоняет пушечное мясо на Донбасс, вообще не имеет никакого отношения к действительности — все полная ахинея. Никакой связи у меня с Кремлем нет. Я вижу, какой бред творится в нашем информационном пространстве. Доренко (известный телеведущий — прим. ред.) договорился до того, что я продвигаю свою линию одежды, которая закрыта уже год назад. Ну что у тебя, Сережа, в башке? Как можно дойти до такой степени?
О коллегах
Понятно и очевидно, что три года происходят разнообразные события на территории Донбасса, Украины, Сирии. И внутри нашего общества произошел разлом. Бывшие товарищи, приятели оказались по разные стороны этого идеологического раздора. Мои отношения с Митей Глуховским, Борисом Акуниным, Людмилой Улицкой и раньше не были очень горячими, но сейчас стали совсем прохладными.Об ответственности
Ответственность — это попытка быть соразмерным тому, что ты пишешь и тому наследию, которое оставила для нас русская классическая традиция. Я все это воспринимаю всерьез. Все написанное Пушкиным, Лермонтовым, Достоевским — для меня завет, и отношение к этому почти религиозное.
О врагах
Мне интереснее прийти в лагерь врага, к либералам, фашистам, нацистам, подонкам законченным и с ними разговаривать, нести свою повестку дня. Это гораздо более важно, чем в своем кругу сидеть и говорить: «Мы вот правы, а эти там неправы».
О русской классике
Всю жизнь нам представляли русскую литературу как «иисусиков на тонких ножках, которые бегали и все говорили: «Слезинка ребенка». Конечно, они были гуманисты и миротворцы, но сменить гусиное перо на саблю и пику — не было проблемой. Это было настолько очевидно.
О телевидении
Я чистоплюйством не страдаю. На «Царьграде» и на
О семье
У меня четверо детей, которые растут, не зная, что такое компьютер и телевизор.
О политике
Мне несколько раз поступали предложения о политической карьере, я всякий раз отказывался и буду отказываться впредь. С этим у меня не связано никаких интересов. Я литератор, писатель, недавно снялся в кино. А в общем, я не пишу прозу года два, сейчас все мои интересы связаны с Донецком и Донбассом.
