- Никита Сергеевич, Вы привозите в Пензу уже четвертый спектакль «Метаморфозы». Чем порадуете зрителей на этот раз?
- Мы традиционно привозим наши новые спектакли в Пензу. Это происходит благодаря гостеприимству вашего города, зрителей, руководства и наших пензенских друзей. На этот раз мы вновь играем Бунина и Чехова.
Сегодняшний спектакль мы показываем всего лишь второй раз. Один раз спектакль шел в Москве, когда ребята сдавали экзамен. Назывался он тогда «Ведьмы». Во время показа во втором отрывке во всем театре неожиданно погас свет. Там была авария, и 40 минут мы находились в полной темноте! Это был совершеннейший экстрим! К моему изумлению, счастью и радости зрители спокойно вышли, покурили, погуляли и вернулись опять в зал. Это было показательно для нас. Билетерши тогда сказали мне: «Нечего было так спектакль называть!».
Нынешний спектакль у нас тоже начался с проблем: один актер перед поездкой в Пензу сломал ногу, но основной актерский костяк остался тот же. Я очень надеюсь, что сегодня мы все же обойдемся без «накладок». Мы настолько доверяем пензенскому зрителю, что надеемся, что он нас простит, даже если что-то будет не так.
- Почему Вы всегда гастролируете вместе со своими студентами? Это - производственная необходимость?
- Когда ездишь сам со своими друзьями, коллегами, актерами – это очень волнительно. Мне не хочется отпускать это от себя. Тем более, что пока что есть необходимость корректировать все это. Потому что наши спектакли - это постоянный учебный процесс: работа, репетиции, ввод новых актеров, замены. Спектакль – это живой организм. К нашему счастью, после того, как ребята заканчивают обучение, они не уходят, а остаются и хотят продолжать играть. Поэтому мы уже пятые «Метаморфозы» сделали, а они все играют. Это разные рассказы и разные актеры, которые закончили свое обучение в Академии один или два года назад. Но они остаются внутри ядра, коллектива, который для них стал родным домом.
Это очень мучительно, поскольку наш театр не резиновый, и мы не можем их всех брать в штат. Но попрощаться с ними пока нет ни сил, ни желания. Наши выпускники после обучения в Академии сильно меняются: приходят и уходят после обучения – совершенно разные люди. Так что у нас метаморфозы и с людьми происходят. Наши актеры только что вернулись с гастролей в Орле, Туле и Рязани.
Для меня самое главное – то, что происходит со зрителем, когда мы его погружаем в прозу Чехова и Бунина. Мы пытаемся найти новые жанры, но при этом всегда помним слова Чехова: «Играйте Гамлета как хотите, но делайте это так, чтобы на это не обижался Шекспир». Малер сказал замечательную фразу, что «Традиция - это передача огня, а не страдания по пеплу». Мы играем русскую классику и стараемся это делать внутри русской актерской школы (на мой взгляд самой лучшей в мире). Самое дорогое для нас – когда зрители говорят, что наш театр открывает для них новый взгляд на гениальных русских писателей.
- Сложно ли провинциалу стать студентом Академии кинематографического и театрального искусства Михалкова?
- Условия для всех одинаковые. У нас был новый набор. Мы взяли 13 человек. Из них большинство – ребята из русской глубинки. И это очень важно. Обучение в Академии стоит 400 тысяч рублей в год. Мы понимали, что не все студенты могут столько заплатить. Поэтому Фонд Тимченко взяли на себя эту обузу. А мой Фонд еще и платит студентам стипендию. Кроме того, за год они получают больше 50 мастер-классов российских и зарубежных топовых- мастеров. Даже если студенты не имеют возможности выйти на сцену, за год они колоссально расширяют свой кругозор, поскольку все выставки, театры, концерты – всё им открыто, они имеют возможность всё это впитывать в себя.
- Когда зрители смогут увидеть Ваши новые фильмы?
- Если Бог даст, то между 10 и 15 января мы начнем снимать новую картину - «Шоколадный револьвер». Так что сейчас вся группа к этому готовится. Был проведен международный кастинг, а снимать мы планируем в разных странах.
- Вы уже не в первый раз в нашем городе. Какое Ваше впечатление от Пензы ?
- Мы прямо из аэропорта поехали в театр. Так что прогуляться по городу времени не было. А вот наш художник Юрий Купер, который никогда раньше не был в Пензе, в абсолютном восторге от вашего города. Сейчас в гримерке он пел Пензе дифирамбы: какие у вас замечательные люди, все тусуются, гуляют, кругом - красота, старинный город.
- Что Вы можете сказать о пензенском драматическом театре ?
- У вас замечательный театр, особая, душевная атмосфера в нем. Я бы даже сказал: намоленная зрителями атмосфера. Чувствуется, что ваш театр обогревается теплом людей, которые приходят сюда смотреть спектакли. Это всегда чувствуется…
- Какая сыгранная Вами роль в кино самая любимая?
- Все сыгранные роли – это как дети. Я не помню роли, которая бы не становилась на время, пока ты ее играешь, для тебя родной. Я люблю и сэра Генри, и Паратова, и Устюжанина из «Сибириады». Когда ты погружаешься в работу, тебе кажется, что это самое лучшее, что ты делаешь.
Потом это уже уходит в туман. Но для меня иногда процесс становится важнее чем результат. Когда заканчиваешь съемки, то испытываешь ужасное опустошение. Причем то же самое чувствует и вся съемочная группа, если это настоящая группа. Когда мы заканчивали «Утомленные солнцем» – а это были 500 человек из группы, а массовка - до 1000. Съемки проходили в холоде, грязи, дожде. Когда всё сняли, люди не хотели заканчивать работу. «А давайте еще снимем такой кусочек…», - предлагали они. Это очень важная вещь для режиссера, когда простые люди из группы, к примеру, рабочие, считают свою работу, – толкание тележки – неким творческим актом.
- Вам интереснее сниматься в своих или чужих фильмах?
- В своих я снимался чаще всего вынужденно. В «Рабе любви» я играл, потому что заболел актер. В «Механическом пианино», поскольку Женя Стеблов на съемках сломал руку. А в «Утомленных солнцем» – потому что там снималась моя дочь Надя, и я думал, что ей будет проще играть, если ее отца сыграю я сам. Особой жажды сниматься у себя никогда не было. А что касается съемок у других режиссеров, я никогда не тяну одеяло на себя.
- Что Вас более привлекает – кино или театр?
- И то, и другое - волшебство… Большая разница, конечно, создание мира на сцене и в кино. Сцена требует большей фантазии и изощренности. Но когда вдруг оживают образы и находятся неожиданные повороты в сценографии и режиссуре – это прекрасно. Я понимаю театральных режиссеров, которые растворяются в театре.
Мне тоже хочется иногда всё бросить и погрузиться только в театр. Здесь молодые, горячие ребята, они впитывают всё как губка. Кстати, я испытываю угрызения, что мне придется на время оставить своих студентов, пока я буду снимать новый фильм.
- В будущем году пензенские зрители увидят новые «Метаморфозы» ?
- Конечно. «Метаморфозы» будут продолжены и в следующем году. И это будет опять Бунин и Чехов. Кроме того, мы надеемся к тому времени получить свою площадку, на которой я бы хотел восстановить «Механическое пианино» и обратиться к драматургии Чехова.
